В тот четверг планета Земля всё ещё имела форму шара, немного приплюснутого на полюсах, и её по-прежнему населяло человечество. Хотя не одно только человечество. Даже если применять глагол «населяли» исключительно к разумным существам. В чём всегда были убеждены мистики, уфологи и прочие любители сказок. А в последние годы, конкретно с 2054 года от Рождества Христова, в этом всё чаще и на собственном опыте убеждались вахтовики нефтяных платформ, команды рыболовецких сейнеров, пассажиры океанских лайнеров и даже жители портовых городов и морских курортов.

 

Впрочем, в масс-медиа об этом практически не сообщалось, а город Усолье, хотя располагался на берегу Верхней Камы, не был портовым. А территория, отделявшая Усолье от морского берега, стала за шесть лет настолько малолюдной, что дежурство на Новожиловском посту дорожной полиции считалось теперь синекурой. Не требующей бдения и позволяющей переключить охранную систему в режим сверхдальнего наблюдения. То есть, позволяющего принимать сигнал любой телекомпании мира, но, словно в отместку, делающего охранную электронику слепой и глухой в ближайших окрестностях полицейской фортеции. Таким, вот, юмором ижевские конструктора охранных систем пытались отличиться от китайских и латинских коллег.

 

Возможно, в другое время суток кто-нибудь из стражей правил дорожного движения и обратил бы внимание на одинокого путника, маршевым шагом следующего с южного направления по разбитому шоссе мимо полицейской фортеции. Но время было перед рассветом последнего дня лета 2062 года, когда все телекомпании восточного полушария запускают в эфир программы только для взрослых.

 

Поэтому первыми его увидели камеры слежения Парка исполнения желаний «Эдем», который распластался сразу за городской чертой Усолья, если идти из города, и почти сразу за фортецией Новожиловского поста, если идти в город. Камеры транслировали на главный сервер изображение обыкновеннейшего селянина, от которого непременно бы пахло свежей протоплазмой, передавай камеры ещё и запах. Рядовой комплекции, в мешковатой одежде грязно-зелёного цвета, на голове – кепи такой же масти, на ногах – высокие ботинки со шнуровкой, которые, сколь ни насмехайся над армейской модой, а всё равно исключительно удобны для дальних пеших путешествий.  От других представителей землеробского сословия его отличали лишь круглые пенсне с зеркальными стёклами, плотно сидевшие на его длинном носу - труженики сельского хозяйства, как известно, высоко ценят здоровье тела и предпочитают исправлять недостатки зрения в малолетстве, благо, государственная офтальмология для российских крестьян бесплатна.

 

Необычно очкастый селянин прошёл по ухоженному зелёному газону почти до самых ворот парка, распахнутых с круглогодичной и круглосуточной гостеприимностью, но заходить в ворота не стал. Пройдя десяток метров, он скинул заплечный рюкзачок на землю, вытащил баллончик аэрозольной краски и, широко водя рукой, начал совершать надругательство над сверкающей, будто сложенной из бриллиантовых кирпичиков - как казалось благодаря неоновой подсветке – стеной парка.

 

Центральный компьютер, получив эту картинку, послал аларм роботам охраны. Два агрегата жёлтого цвета, в четверть человеческого роста, появились из ворот парка в тот момент, когда на стене уже размашисто появилась чёткое, чуть неровное, граффити: «УРКИ-УБИЙЦЫ».

 

Автор незамысловатого текста дорисовал в конце фразы восклицательный знак, после чего повернулся к сторожевым роботам, которые, завывая сиренами, катились к хулигану настолько резво, насколько позволяли на неровном газоне их колёсики.

 

Европеец доиндустриальной эпохи, не испорченный наукой, а к непонятностями на самом-то деле приученный развитой мифологией, едва ли испугался бы всерьёз жёлтых коробчонок. Разве что тайны их происхождения – дьявольского или божеского, каковую постарался бы выяснить, например, крёстным знамением. Среднестатистическому городскому обывателю второй половины прошлого, да и начала нынешнего столетий эти роботы показались бы внебрачными детьми пылесоса и газонокосилки, словом, страха и уважения их внешний вид не внушил бы.

 

Говорят, для общения с подобными дикарями сторожевые машинки оборудовались особой инфразвуковой сиреной, без лишних разглагольствований вызывающей у человеческого мозга безотчётный страх. Конечно, подобное усовершенствование охранных механизмов требовало особенных отношений их владельцев либо с законом, либо со служителями оного, поскольку инфразвуковое оружие было ещё в тридцатые годы запрещено специальной резолюцией Совета Безопасности и строго преследовалось.

 

Впрочем, рисковать конфликтом с международным законодательством нужды не было. В сорок первом году данная модель сторожевых роботов стала широко известна читающей и смотрящей публике, благодаря репортажам Global Press, описавшим эффективное использование робокопов (прости-прощай, классический голливудский образ!) властями Объединённого Социалистического Государства народов Латинской Америки против Марша креолов в Каракасе, Ла-Пасе и Вальпараисо.

 

Собственно, после этих репортажей частные собственники всего мира и проявили массовый интерес к приобретению электромеханических сторожей, из-за чего некоторые вольнодумцы предположили, что General Honda Inc. специально заказала императору Анхелю Астуриасу публичное тестирование робокопов. Другие вольнодумцы полагали, что GHI финансировала и Марш креолов. Наглядная реклама, подкреплённая затем несколькими кампаниями в других странах и при других обстоятельствах, дейс

 

твовала на нарушителей даже сильнее, чем любое внешнее воздействие на кору головного мозга. К тому же обычная сирена, издаваемая коробчонками, тоже звучала препротивнейше, и уже само появление робокопов, даже человека, никогда не оценившего на себе мощность их электрических разрядов, побуждало немедленно прекратить правонарушение и стремглав бежать далеко-далеко. В чём, собственно, и состоит функция сторожей – пресечь и прогнать. Остальное – задержать, доказать и наказать - при необходимости сделают обычные правоохранители, воспользовавшись записями встроенных (естественно, как иначе-то?) камер робокопов и известными издревле методами идентификации личности.

 

Однако псевдоселянин, безусловно знакомый с возможностями робокопов, никуда не побежал и нимало не смутился. Патетическим движением он протянул правую руку к поясу, потом, сжав кулаки один над другим, поднял руки и принял стойку бойца на мечах – знакомую любому человеку старше 10 лет по занятиям в спортивных кружках или, хотя бы, по фильмам про самураев или джедаев. Когда роботы приблизились на расстояние пяти шагов, из рук хулигана взметнулось светящееся, гудящее лезвие лазерного меча.

 

Когда робокопы приблизились на дистанцию использования разряда, вандал зарубил обоих. Держа меч в одной руке, он церемонно, как это показывают в кино, поклонился механическим останкам, выключил меч, прицепил рукоять на пояс и театрально помахал рукой камерам слежения. Достал из рюкзака ещё баллончик граффити-краски, прошёл вдоль стены, и сотворил на ней такую же кривоватую, уходящую чуть вверх, размашистую надпись: «САЛАМАНДРЫ – ВОН».

 

Жирно завершив, уже без раздумий, лозунг убедительным восклицательным знаком, правонарушитель с циничным презрением ко всем правилам благоустройства отбросил баллончик в сторону, и повернулся в сторону полицейского бронелёта, приземлившегося на просторной стоянке перед воротами парка. Во избежание недопонимания, надпись на окрашенной в сине-белые цвета федеральной полиции броне уточняла, что авиамобиль принадлежит не правоохранительным органам, а частному охранному предприятию «Шериф», и прибыла на этой машине группа быстрого реагирования означенного охранного предприятия.

 

- Стоять! Бросить оружие на землю! Руки на затылок!– трескучий механический голос из бронелёта, отразившись от стены парка, отдался гулким эхом позади селянина.

 

Группа быстрого реагирования лениво вылезла из бронелёта и направилась к нарушителю. По мнению троих шерифов, явно выраженному в неторопливой походке, развалистых движениях, презрительных взглядах, нарушитель должен был тотчас пасть лицом в землю и нервно сдаться, моля о пощаде и снисхождении. Впрочем, они и в самом деле выглядели внушительно – в чёрной униформе, в чёрных полицейских касках, с большими рациями, дубинками, кобурами, из которых веско торчали рукоятки пистолетов.

 

Нарушитель, однако, сдаваться не стал.